В постсоветском Туркменистане сохранилась страсть к крупномасштабным и «великим социалистическим строительным проектам». Самым крупным из них по трудовым и, очевидно, по финансовым затратам, является озеро «Золотой век» в самом центре пустыни Каракумы.
В 1999 году президент С.Ниязов объявил о принятом решении по строительству Туркменского озера «Золотой век». Было заявлено, что на строительство потребуется 4,5 млрд. долларов. Позже эта сумма выросла до 6 миллиардов.
Проект был направлен на сбрасывание коллекторно-дренажных вод во впадину Карашор в северо-западной части пустыни Каракумы посредством двух каналов – Северного и Южного. Северный канал отведет воды с Дашогузского велаята и частично сток дренажных вод, поступающих из Узбекистана. Южный – дренажные воды с Ахалского, Марыйского и Лебапского велаятов. Хотя сам проект разрабатывался еще в 1970-х годах, Ниязов, также известный как Туркменбаши, приписал идею себе. Ниязов правил страной с 1991 года, когда она обрела независимость, до своей смерти в 2006 году.
Его преемник Гурбангулы Бердымухамедов руководил завершением первого этапа проекта в 2009 году, игнорируя предупреждения экспертов о том, что большая часть воды, поступающей в озеро, будет потеряна в результате испарения в этом засушливом регионе. Спустя десять лет искусственное озеро почти пусто. Между тем существующей местной водной инфраструктурой не уделялось должного внимания, в результате чего фермерам приходилось бороться за выращивание сельскохозяйственных культур на своей земле.
Грандиозные амбиции
При Ниязове были задействованы методы советской пропаганды. Придумали помпезное название – Туркменское озеро Золотого века. Населению преподносились благие цели и выгоды от грандиозного по масштабам страны проекта:
«в озеро будет отводиться до 10 куб.км воды в год, что позволит улучшить мелиоративное состояние орошаемых земель практически на всей территории Туркменистана.
«На бескрайних просторах пустыни Каракумы появятся новые зеленые оазисы, поселки, села и районы. Значительно разовьется орошаемое земледелие, животноводство и рыболовство ».
«Впадина Карашор позволяет накопить до 140 куб.км воды. Это во много раз больше, чем накоплено во всех искусственных водоемах страны, включая Сарыкамышское озеро».
Сарыкамышское озеро, крупнейшее естественное внутреннее озеро страны, достигло критического уровня солености – до 16 граммов соли на кубический метр. С 1960-х годов в озеро перестала поступать вода из реки Амударья. Втекает только дренажная вода с сельскохозяйственных полей с остатками пестицидов и удобрений. Очевидно, апологетов проекта не смущает тот факт, что тоже самое случится и с озером «Золотой век». Еще до официального решения по проекту были попытки отдельных экспертов и специалистов указать на недочеты и заведомую неэффективность проекта. Однако они натыкались на знакомое: «Ты против политики партии!?» и «Решение уже принято на высшем уровне».
Плохое управление водными ресурсами
Но решения, принимаемые на самом верху, зачастую были нелогичными. Новая страна управлялась без разработанной стратегии становления и развития государства.
Сельскохозяйственные районы продолжали расширяться без учета имеющихся водных ресурсов. Пшеница выращивалась так же, как и хлопок, основная сельскохозяйственная культура, и государство утверждало, что это необходимо для самообеспечения продовольствием. Была построена новая оросительная сеть, что в целом увеличило потери воды. Созданы новые сельскохозяйственные угодья без коллекторных и дренажных сетей. В результате урожай и качество хлопка и пшеницы значительно упали.
Началась бесконечная чехарда со сменой министров и их замов, и с самими министерствами. Образованное в 1992 году Министерство мелиорации и водного хозяйства в 1998 году было упразднено и объединено с Минсельхозом. В 2000 году водников снова отделили, создав Министерство водного хозяйства. Уже после Ниязова, в 2016 году эти министерства вновь объединили в Министерство сельского и водного хозяйства. Наконец, в январе 2019 года был сформирован Государственный комитет водного хозяйства Туркменистана. Все эти изменения отрицательно сказались на развитии страны и уровне жизни населения.
Сплошные успехи
Однако в официальной прессе уже третье десятилетие сплошные успехи, победы, свершения. Эстафету перехватил второй президент Бердымухамедов. Его восторженная речь по случаю завершения первого этапа проекта в июле 2009 года напомнила советских генеральных секретарей на партийных съездах:
«Ступив на путь великих преобразований, мужественный туркменский народ своим самоотверженным, упорным трудом положил начало эпохе нового Возрождения. На землю Туркменистана пришло благословенное время, когда реализуются самые смелые планы, когда воплощаются в жизнь самые грандиозные и масштабные проекты. Вот и сегодня мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями и участниками поистине исторического события – запуска первой очереди уникального объекта третьего тысячелетия, беспрецедентного гидросооружения – Туркменского озера “Алтын Асыр”».
Катастрофные воздействия
На первом этапе проекта было построено 800 км каналов через пустыню для отвода коллекторно-дренажных вод Лебапского, Марыйского и Ахалского районов в сторону Карашор. Русло было проложено прямо в песке без какой-либо облицовки, то есть большая часть воды ушла в песок. Таким же образом был построен и Северный канал.
При строительстве не учитывались метеорологические факторы, такие как движения гигантских масс песка вызванные ветрами. В результате изменилось первоначальное русло канала. Вода размыла берега и затопила огромные площади, образуя озера. Из-за этого во многих местах невозможно понять, где первоначально располагалось русло.
Спустя десять лет после завершения первого этапа проекта независимые источники сообщают: «Cудя по спутниковым снимкам, на данный момент по построенным коллекторам вода практически не поступает во впадину Карашор. Её ложе было и остается соленой пустыней»
Между тем, для северного региона Туркменистана – Дашогузского велаята с каждым годом все актуальнее становится проблема засоления почв. Масштабы катастрофы видны на спутниковых снимках. Тысячи гектаров некогда плодородной земли покрыты белой соляной коркой. Урожайность здесь сельхозкультур сильно упала. Чтобы компенсировать свои потери, арендаторы – производители хлопка, увеличивают посевные площади за счет закапывания внутрихозяйственных коллекторов.
Руководители сельскохозяйственных объединений со страхом наблюдают за этой ситуацией, поскольку несут ответственность за выполнение государственных квот на производство хлопка. И им неважно каким образом будет выращен хлопок, им важно его количество на данный момент.
В течение многих лет межхозяйственные каналы для сбора дренажных вод не очищались и стали источником засоления близлежащих земель, в том числе на территории соседнего Хорезмского вилоята Узбекистана. Это хорошо заметно по главному Дарьялыкскому коллектору, являющегося продолжением Диванкульского коллектора в Хорезме. Собирая дренажные воды с полей Хорезма и Дашогуза, он несет их в Сарыкамышское озеро. Его не чистили уже давно. Узбекская сторона неоднократно обращалась к туркменским властям, предлагая хотя бы часть коллектора почистить за свой счет, поскольку рост растений и заиление привели к затоплению хлопковых полей и частных земель в Узбекистане.
В 2018 году власти согласились позволить Узбекистану очистить часть канала на туркменской территории. По словам специалистов сельскохозяйственного объединения Боссан Ниязовского этрапа Дашогузского велаята, узбекские мастера сделали это качественно и бесплатно. Более того, они предложили очистить весь коллектор, вплоть до Сарыкамыша, если Туркменистан за это заплатит. По их логике это было бы в общих интересах. Однако, по нашим данным, туркменская сторона отказалась.
Тратятся миллиарды долларов на строительство коллекторов высшего порядка, в то время как внутрихозяйственные коллектора – источники поступления дренажных вод в коллектора более высоко порядка – ликвидируются, а те, в свою очередь не чистятся годами, сами становясь причиной засоления почв.
В июне 2020 года прорвало плотину Султан бент на реке Мургаб, затопив значительную площадь сельскохозяйственных угодий и уничтожив хлопчатник. В том же месяце из Каракумского канала затопило село Ничка в Туркменкалинском этрапе Марыйского велаята.
Задачи на локальном уровне
В декабре 2019 года программа Агентства США по международному развитию (USAID) Smart Waters выделила 170 тысяч долларов на покупку судна (земснаряда) для очистки дна реки Мургаб от накопившегося там ила.
Дно Мургаба не очищалось уже много лет и за последние три десятилетия уровень воды в реке поднялся почти на три метра. Это приводило к частым паводкам, угрожавшим затопить поля местных фермеров. После приобретения земснаряда местные власти начали очищать дно реки. Это должно снизить риски потери урожаев и повысить продуктивность фермеров, а добытый со дна ил можно использовать в качестве удобрения на полях, говорится в сообщении.
В сентябре 2020 года USAID передало Государственному комитету водного хозяйства Туркменистана четырнадцать единиц оборудования по автоматизированному измерению расхода воды. Оно будет установлено вдоль реки Мургаб в Марыйском велаяте, сообщает сайт посольства США. Автоматизированная система водоучета позволит «Марысувходжалык» и Госкомитету водного хозяйства в реальном времени отслеживать уровень воды в различных точках вдоль реки Мургаб, контролировать ирригационный сток и предупреждать о наводнениях. Конечно, помощь от USAID или Узбекистана помогает решить какие-то задачи на локальном уровне. Но эффект скорее всего будет кратковременным. И, увы, не стоит питать иллюзий, что это сподвигнет правительство к выработке мер для комплексного решения накопившихся проблем в водном хозяйстве страны.
Фарид Тухбатуллин – сопредседатель некоммерческой организации «Дашогузский экологический клуб», который занимается экологическими проблемами в Туркменистане и зоне Аральского моря. Участвовал в международных конференциях, семинарах и подготовках, например в рамках Международного фонда спасения Арала (МФСА). Член международного социально-экологического союза. Возглавит правозащитной организации Туркменская Инициатива по Правам Человека (ТИПЧ). Живет в Австрии с 2003 г.
